“Оппозиция и эмиграция — два множества не пересекающихся”. Интервью с Виктором Воробьевым — первым в России депутатом-иноагентом

— Желаете ли вы добра России?

— Безусловно. Я желаю России добра, процветания и свободы.

— Вам на это армия либералов из “Фейсбука” скажет, что вы — рашист и имперец.

— Я считаю, что люди, про которых вы говорите, утратили связь с Россией — как со страной, а не государством. В России у них нет политического будущего. Мне сложно понять, как они представляют приход к власти их политического фланга. Было бы крайне наивно полагать, что все эти люди, которых никто не выбирал и никто не поддерживает, как-то окажутся у власти и будут нам строить демократию правильного образца.

Перемены в России наступят изнутри, а не снаружи. Более того, я глубоко убежден, что люди способны сами решать, каким путем дальше идти их стране.

— Работа в органах власти не легитимизирует режим?

— Нет.

ADVERTISEMENT

— Все решения, начиная от признания независимости ЛДНР и заканчивая электронными повестками, принимаются от лица органа власти. В законе не говорится, что тот или иной депутат был против, как, например, сенатор Людмила Нарусова была против законопроекта об электронных повестках.

— Во-первых, ни для кого не секрет, кто выступил против. Вы же неслучайно Нарусову упоминаете? Во-вторых, парламентское меньшинство, оппозиция существует для того, чтобы выражать альтернативную точку зрения. Даже в странах с куда более сложными политическим конфигурациями, где правящее большинство формируется в результате коалиции, оно принимает законы, а остальные, соответственно, оказываются в меньшинстве. По вашей логике, можно вообще отказаться от парламентского меньшинства.

— Это не моя логика, это существующая точка зрения: якобы участие в политическом процессе — даже голосование на выборах — легитимизирует действующую власть.

— А что, уход из парламента или отказ от участия в выборах делегитимизирует режим? Я пытаюсь уловить логику этих людей. Что думает условный Гарри Каспаров: кто-нибудь из оппозиционных политиков сдаст мандат, а Путин после этого заплачет и уйдет в отставку? А каким образом будет представлена альтернативная точка зрения, каким образом будут наступать перемены в стране?

Мое нахождение в Госсовете Республики Коми в статусе иностранного агента, к слову, куда сильнее делегитимизирует политические институты, причем вовсе не по моей инициативе. Это же надо было додуматься: действующего депутата назначить иностранным агентом при том, что возможности лишить мандата за это не предусмотрено!

Депутат Государственного совета Коми Виктор Воробьев был признан иностранным агентом 1 апреля 2022 года. Он стал первым в России депутатом с таким статусом. Воробьев пытался обжаловать решение Минюста. В суде выяснилось, что иноагентом депутат стал из-за выплат от государственного вуза ВШЭ, гонораров от правозащитных организаций и из-за возврата средств на покупку билета в Великобританию.

—  Вас что теперь, объявляют иноагентом перед каждым выступлением в парламенте?

— Во время заседаний Госсовета никто не анонсирует все мои регалии. Однако трансляцию на время моих выступлений отключают. Просто пропадают звук и видео, а потом обратно включаются. Никем это никак не было обосновано; объясняют только, что регламентом трансляция никак не урегулирована.

Но это только подогревает интерес общественности. Как известно, самый сладкий плод — запретный. Мы все равно выкладываем мои выступления, и люди прямо ищут их: “Что же там такое Воробьев сказал, что ему аж трансляцию выключили?”

— А ваши депутатские инициативы — они проходят?

— Мои законопроекты зачастую даже не включаются в повестку дня. Очевидно, парламентское большинство считает, что, если будут приняты какие-то законопроекты, внесенные иностранным агентом, это отбросит какую-то тень на весь парламент. Из иноагентского законопроекта это станет иноагентским законом, что добавит абсурда в происходящее.

— Вот готовите вы, предположим, депутатский запрос. Пишете ли вы вначале — “НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН…” — и так далее?

— Требования отчитываться перед Минюстом и ставить маркировку я весь прошлый год демонстративно не соблюдал. Маркировку я принципиально не ставлю до сих пор. Роскомнадзор пытался привлечь меня к ответственности за её отсутствие, но проиграл суд. И я стал первым оправданным по этой статье в России, РКН безуспешно пытается это обжаловать до сих пор.

— Почему вы такой смелый? За отсутствие маркировки и невыполнение требований минюста предусмотрено административное наказание, и после двух штрафов может последовать уголовное дело.

— Для меня это политически невозможно [писать, будто я иноагент]. Прежде всего, это социальная и политическая стигма. Что касается уголовной статьи — мне кажется, власти во многом просто пользуются страхом перед словом “уголовная”.

Давайте разберемся: статья небольшой тяжести; соответственно, заключить под стражу на время следствия по ней невозможно. Реальное лишение свободы за такое преступление назначить нельзя, если человек ранее не судим. А что такое условное лишение свободы? Раз в несколько недель ходить в уголовно-исполнительную инспекцию отмечаться? Ну просто страх и ужас!

Это, на самом деле, такая пугалка для тех, кто в целом склонен пугаться.

Вскоре после того, как Виктора Воробьева признали иностранным агентом, председатель Госсовета Коми Сергей Усачев пожаловался на него лидеру КПРФ Геннадию Зюганову. Спикер попросил “пресечь антироссийскую деятельность” Воробьева, который возглавляет фракцию коммунистов (хотя сам членом партии не является). Усачев указал, что фракция КПРФ в Госсовете не поддержала заявление депутатов в поддержку “спецоперации по защите жителей ДНР и ЛНР”.

— Почему фракция КПРФ в Госсовете Коми не голосовала за заявление в поддержку войны? Такое бывает? Во-первых, Коммунистическая партия в целом поддерживают войну; во-вторых, мы видим и в Госдуме, и в региональных парламентах единодушие по этому вопросу.

— Я не вижу смысла подписывать какие-то заявления, которые готовит спикер Сергей Усачев и его окружение. У нас разные политические позиции, они партия власти, мы — оппозиционная сила. Кроме того, я считаю, что Сергей Усачев получил свой депутатский мандат незаконно.

А фракция наша сформировалась по результатам выборов 2020 года, которые в значительной степени прошли под влиянием событий на Шиесе. И КПРФ в Коми, за что ей честь и хвала, сформировала партийный список на 50 процентов из беспартийных — гражданских активистов, правозащитников. Этот список получил существенную поддержку, мы самая крупная оппозиционная фракция в Госсовете и единственная по-настоящему оппозиционная.

— Но как же партийная дисциплина? Как вам вообще дают существовать в том виде, в котором вы существуете — фракция, возглавляемая депутатом-иноагентом, не поддержавшая обращение в поддержку войны?

— Могу, конечно, ответить формально: партия не может прекращать полномочия депутатов, и состав фракции будет таким, какой есть.

Но пПо существу — наша коалиция обладает существенной поддержкой избирателей в Коми, и это невозможно списывать со счетов. Вместе с тем мы никогда не стремились фрондировать, раздражать партию. У нас конструктивное взаимодействие. Да, есть вопросы, по которым мы посчитали необходимым поступить иначе. Это не значит, что мы хотим с партией воевать.

В марте 2022 года Виктор Воробьев подвергся административному аресту за участие в несогласованной акции в Санкт-Петербурге. После этого его лишили права на выступления из-за “нарушений депутатской этики”. А в феврале 2023 года Воробьева оштрафовали за антивоенное видео. Депутат заявил, что война не принесет народам России и Украины ничего, кроме крови, слез и нищеты.

— Я, будучи публичным политиком, считаю, что одна из моих задач — иметь четкую позицию по общественно значимым явлениям. Просто если у тебя позиции о происходящем нет, ты, наверное, не публичный политик.

Другое дело, что артикуляция этой позиции требует определенной смелости. Я, впрочем, не считаю нужным эту позицию постоянно повторять, не вижу себя в пуле постоянных комментаторов событий, связанных с военным конфликтом.

— Как по-вашему: люди стали больше интересоваться политикой или наоборот — ушли в глухую оборону?

— Общество в России какой-то момент было довольно политизировано — например, в начале девяностых. Потом степень политического участия стала угасать. Теперь же прослойка среднего класса, которая старалась жить в параллельной реальности, уехала из страны, чтобы продолжить жить в реальности, где не будет российских государственных институтов.

С другой стороны, учитывая нынешнее законодательство, возможно, часть разговоров перешла на кухни. А часть разговоров с кухонь перешла во внутренний диалог в головах. Люди предпринимают меры предосторожности, но это не значит, что они перестают следить за политическими новостями.

— А что люди в целом думают? Им нравится происходящее в стране?

— Люди стараются высказывать свою точку зрения завуалированно, отказываются от опросов. Однако для любых вооруженных конфликтов характерно, что по мере их продолжения усталость от них будет нарастать. Не говоря уже о том, что количество погибших заставляет задаваться вопросом о том, для чего все это происходит. Это тренд мы видим. Еще одно направление критики — со стороны тех, кто эту операцию поддерживает: “Чего вы взялись за нее, если были к ней не готовы?” На военную форму, обмундирование собирают всей деревней. А куда делись деньги, выделенные Минобороны? Публичного ответа на этот вопрос власти не дают. 

Увеличилась интенсивность уклонения призывников от срочной службы, это тоже показатель. С этим даже пришлось бороться законодательными реформами (речь идет о введении электронных повесток — прим. ред.). Очевидно, туда никто не хочет. Сейчас, правда, появился тренд среди проворовавшихся чиновников — объявлять, что они поедут на фронт. Вот мэр Воркуты объявил, что поедет, и это произошло на фоне возбужденного дела о халатности, которая привела к аварии на очистных сооружениях. Правда, до сих пор не уехал.

До получения депутатского мандата Виктор Воробьев занимался правозащитой. Он инициировал создание Независимого студенческого совета СПРгУ и возглавлял Российский студсовет в Петербурге. В частности, Воробьев выступал против составления списков студентов-экстремистов. Позже он представлял в суде интересы общественных и политических активистов, отстаивал право граждан на свободу собраний. Например, Воробьеву удалось добиться отмены штрафов за пикеты против поправок в Конституцию для двух активисток из Коми. Также он добился прекращения административных дел против петербургских муниципальных депутатов, задержанных за попытку провести заседание.

— Как вы относитесь к тому, что власти запретили шествия на Первомай?

— По факту, уже четвертый год в стране невозможно провести публичное мероприятие. Ни митинг, ни пикет. И это все меньше похоже на временные меры. Это фактический запрет на любую оппозиционную публичную активность. Даже на первомайские демонстрации это распространилось. Все живое и движущееся надо как-то приостановить и запретить.

— В России право существует сейчас?

— Это целиком и полностью зависит от конкретных людей. Должности прокуроров, судей занимают не роботы, а вполне живые люди. Они разные, и они принимают разные решения. Есть решения, на мой взгляд, глубоко неправосудные, но есть и вполне правосудные, в том числе и по резонансным делам.

Единственные, кто могут создавать в России правовое пространство, это мы сами. Можно, конечно, заниматься эскапизмом, пытаться жить в параллельной реальности, пытаться делать вид, будто государственных институтов не существует. Но после февраля 2022 года и после сентября 2022 года выяснилось, что это не получается.

Весной 2023 года в Коми было возбуждено уголовное дело против соратников Виктора Воробьева. Провластная блогерка Татьяна Кузнецова пришла в региональный офис КПРФ на прием к депутату Госдумы Олегу Михайлову; там на нее якобы напали, побили и отобрали у нее телефон. Теперь помощнику Олега Михайлова, сотруднику медиагруппы КПРФ Илье Болобану вменяется грабеж с применением насилия, он заключен под стражу. Его коллега, журналист Виктор Кокарев, был объявлен в федеральный розыск. Телефона Кузнецовой у них при обысках не нашли.

— На мой взгляд, дело сфабриковано. Цель этой акции в том, чтобы вывести из строя партийную медиагруппу. Думаю, это связано с возможной отставкой и перевыборами главы республики. Но у нас большой запас прочности, мы привыкли работать в сложных условиях.

— Почему вы не уезжаете из страны, невзирая на очевидные риски?

— Как только политик перемещается за пределы Российской Федерации, он из российского политика становится российским политэмигрантом. Оппозиция и эмиграция — два множества не пересекающихся. Логика Это продолжение логики “все хорошие русские должны уехать из страны, и тогда всё само собой наладитсячто-то наступит” мне не близка.. Я только не понял, что именно.