Г-н Путин, делать журналистику преступлением, чтобы заставить нас молчать, не получится — это только доказывает, что вы боитесь правды и других мнений

Мнение редакции: президент Владимир Путин получил свой первый настоящий урок об «опасности» свободных СМИ именно на севере. Затопление подводной лодки «Курск» в Баренцевом море в августе 2000 года, унесшее жизни 118 человек, парализовало новоиспеченного лидера. Свидетелем его непоследовательной реакции на неудавшуюся спасательную операцию стал весь мир. Только более чем через неделю после катастрофы напуганный Путин прервал свой отпуск на Черном море и отправился на север, чтобы встретиться с членами семей погибших, заполнивших зал мэрии закрытого военного городка Видяево менее чем в 80 километрах от границы с Норвегией. Родственники были возмущены, но получили мало ответов, почему власти страны отказались от помощи спасателей из соседней страны на западе.

«Первый канал» (ОРТ), в то время принадлежавший Борису Березовскому, выступил с беспрецедентной критикой в адрес Путина за его ошибки во время национальной трагедии. Также резко критиковали действия президента в этой ситуации телеканал «НТВ», радио «Эхо Москвы» и газета «Сегодня», входившие в холдинг медиамагната Владимира Гусинского.

Вместо того чтобы осудить Северный флот, скрывавший истинную информацию о драме «Курска», г-н Путин предпочел обвинить в этом вестников, то есть средства массовой информации. Он заявил, что телевидение направило журналистов, бессовестно пытавшихся разрушить государство и дискредитировать страну.

Это не помогло. В месяцы, последовавшие за катастрофой подлодки, популярность Путина достигла рекордно низкого уровня. Урок был выучен: чтобы контролировать общественное мнение, Кремлю необходимо контролировать СМИ. Особенно если планируешь выстроить вертикаль власти в федерации, где Борис Ельцин десять лет раздавал полномочия регионам.

В конце 2000 года Путин отправил Генпрокуратуру за Березовским, который бежал из страны и позже умер в Лондоне. «Первый канал» перешел под контроль государства. То же самое произошло и с популярным «НТВ», ранее намекавшим, что за неудавшимся взрывом жилого дома в Рязани вскоре после переезда Владимира Путина в августе 1999 года из своего кабинета на Лубянке в кресло премьер-министра при Борисе Ельцине, стоит ФСБ. «НТВ» было поглощено «Газпром-медиа», и его острому анализу текущих событий подошел конец.

Одним из самых известных журналистов «НТВ», покинувших канал в знак протеста против его захвата в начале 2001 года, был Владимир Кара-Мурза-старший. Его сын, гражданский активист и журналист Владимир Кара-Мурза, на прошлой неделе был приговорен в Москве к 25 годам заключения за правду о военных преступлениях, совершенных российской армией в Украине.

Признание его виновным в так называемой государственной измене за отказ молчать стало еще одним свидетельством жестоких репрессий Кремля в отношении свободы слова, которые мы наблюдаем после начала тотальной российской войны против Украины 24 февраля 2022 года.

ADVERTISEMENT

Владимир Путин и его соотечественники, замешанные в военных преступлениях, прекрасно знают, что внутренняя поддержка военного нападения на Украину была бы невозможна, если бы существовала свободная журналистика. Независимые СМИ могли бы легко опровергнуть все более параноидальное мировоззрение Путина, из-за которого сегодня десятки и десятки тысяч молодых россиян отправляются на смерть в качестве пушечного мяса.

Это несложно. Причиной войны в Украине стали не какие-то предполагаемые нацисты в Киеве, восстановление исторической справедливости или расширение НАТО, как это преподносит Москва. Приказ о вторжении был отдан одним сумасшедшим, живущим в изоляции, и его соратниками по режиму, которым нужна война, чтобы остаться у власти.

Через несколько дней после полномасштабного вторжения в Украину режим ускорил принятие репрессивного законодательства в отношении СМИ. Криминализация независимой журналистики путем принятия законов о «дискредитации» армии и «фейковых новостях» привела к обвинениям десятков представителей российских СМИ, в том числе журналистов Валерия Бадмаева, Ильи Красильщика и Марии Пономаренко, редактора Михаила Афанасьева, издателя Сергея Михайлова и телепродюсера Марины Овсянниковой.

«Очевидно, что Путин не боится НАТО, он боится свободной журналистики».

Это понимает архангельская студентка Олеся Кривцова. Молодая женщина объявлена в России в розыск после того, как в марте она разрезала свой электронный браслет и уехала из страны в Вильнюс. Тогда она находилась под домашним арестом в ожидании суда, на котором ей могли дать до 15 лет заключения за публикацию антивоенного поста в соцсетях. Сейчас Олеся говорит, что хочет работать в журналистике.

В Barents Observer ей будут рады. Мы находимся на севере Норвегии в 15 минутах езды от российской границы и сейчас расширяем нашу редакцию для российских журналистов в изгнании.

Мы сотрудничаем с Университетом Тромсё — Арктическим университетом Норвегии с целью как помочь свободе выражения мнений, так и сохранить потенциал норвежско-российских отношений на Крайнем Севере с помощью россиян, которые пока покинули страну. Академическая независимость для ученых в изгнании не менее важна.

«Это вкладо в будущую историю России, которая свернет с нынешнего пути к тоталитаризму».     

Barents Observer, выходящий как на русском, так и на английском языках, был создан более 20 лет назад по частной инициативе для улучшения взаимопонимания между северными регионами Скандинавии и Северо-Западом России.

Все мы, работавшие журналистами в России и писавшие о замечательных людях и проблемах, с которыми они столкнулись в постсоветское время, также хорошо понимали, какой риск для свободы прессы представляют темные тени страны.

Когда Дмитрий Медведев в качестве премьер-министра приезжал сюда, в Киркенес, в 2013 году на празднование 20-летия Баренцева сотрудничества, его служба безопасности попросила норвежских организаторов исключить из списка для аккредитации ряд журналистов. Это были наши коллеги из региональных СМИ Мурманска и Архангельска, приехавшие по приглашению Barents Observer. Москва хотела получить полный контроль над освещением событий с Севера, известного под слоганом «Крайний Север — низкая напряженность».

Норвегия открыла двери для журналистов с российского севера, и когда кремлевский пресс-пул уже убрал свои камеры, Медведев постарался ответить на вопросы мурманских журналистов о том, почему цены на треску по эту сторону границы ниже, чем дома. Через несколько часов все журналисты смогли снять улыбающегося Медведева, который вместе с Йенсом Столтенбергом прошел пешком через норвежско-российскую границу. Это было за год до незаконной аннексии Крыма, когда Столтенберг был еще премьер-министром.

В 2014 году ФСБ обратилась к норвежским властям с просьбой заставить нас замолчать. Хотя несколько политиков на севере Норвегии предприняли неудачную попытку лишить нас редакционной свободы, Barents Observer только укрепил свою веру в важность продолжения того, что у нас получается лучше всего: делать точные, непредвзятые и основанные на фактах материалы.

Независимая журналистика — лучший инструмент противодействия пропаганде и лжи. С каждым репрессивным шагом Москвы наше желание защищать этот принцип становится сильнее. Журналистика — не преступление.

Когда в 2019 году Роскомнадзор — российское цензурное ведомство — заблокировал Barents Observer, у нас появилось гораздо больше читателей. Логично предположить, что блокировка стала знаком качества у россиян, ищущих в Интернете правдивую информацию. Инструментов для обхода выстроенной кремлевской цензурой стены много, и сегодня Barents Observer есть в Telegram, на YouTube, в подкастах, на зеркальных доменах или просто доступен через VPN,  которым пользуются миллионы людей в России.

Все, что мы делаем, подкреплено Конституцией России. Статья 29 предельно ясно гласит:

«Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».

Конституция или любые другие правовые принципы, если на то пошло, не беспокоят г-на Путина. Он считает законом себя.

В вертикальной структуре власти законодатели (Государственная Дума), правоохранительные органы и Министерство юстиции берут под козырек, когда правитель в бункере дает понять, что журналисты, выполняющие свою работу, являются врагами государства.

Неправомерное задержание и сфабрикованные обвинения в шпионаже против журналиста Wall Street Journal гражданина США Эвана Гершковича вывели Путина на новый уровень в его войне с журналистикой. Теперь в шпионаже может быть обвинен любой человек, использующий общедоступную информацию. В прошлом году к 22 годам лишения свободы был приговорен журналист Иван Сафронов. Однако Гершкович стал первым иностранным журналистом, пострадавшим от этого закона.

Кто следующий?

Ну, некоторые из немногих оставшихся в Москве аккредитованных иностранных корреспондентов решили не узнавать и уже покинули страну.

Создание атмосферы страха — главный инструмент ФСБ. На прошлой неделе Госдума приняла во втором чтении поправки в Уголовный кодекс, касающиеся государственной измены. Отныне пожизненное заключение за предоставление информации иностранцам может получить любой гражданин. Кто сейчас осмелится дать интервью журналисту из Норвегии или любой другой страны?

Поправки в закону были приняты в тот же день, когда Генпрокуратура признала базирующуюся в Норвегии экологическую организацию «Беллона» «нежелательной». С самого начала приграничного сотрудничества на севере в начале 1990-х эта неправительственная организация активно привлекала международную помощь для приведения в порядок ядерных свалок в российской Арктике. Отныне любому, кто предоставляет информацию или сотрудничает с «Беллоной», грозит уголовная ответственность и тюремное заключение на срок до шести лет.

На аналогичной волне попыток остановить свободный поток информации режим усиливает репрессии против российских журналистов в изгнании. Недавно в список так называемых «иностранных агентов» Минюстом был включен журналист Barents Observer Георгий Чентемиров.

Российские власти используют законодательство об «иностранных агентах» с 2012 года для очернения оппозиционных сил, СМИ и отдельных лиц, выражающих мнения, оспаривающие точку зрения Кремля. В пятницу в список попала Наталья Севец-Ермолина из Петрозаводска, которая много лет занималась развитием сотрудничества между российскими журналистами на севере и их коллегами в скандинавских странах.

Теперь эта работа сложнее, чем когда-либо.

Тем временем тем, Barents Observer может обещать только одно. Мы продолжим делать независимые приграничные новости. Молчание — не вариант.

Томас Нильсен, редактор Barents Observer.